Пролог
Темноту безжизненного метрополитена нарушала горящая свеча. Выплясывая фантастическими узорами на холодных стенах и потолке одинокой подземки, она то разгоралась, то немного затухала от резких порывов сквозняка, что изредка прилетал откуда-то из глубины брошенной станции. Роняя свои восковые слезы на пол, изо всех сил стараясь согреть окружающую темноту, она словно танцевала под музыку умирающего метро. Будто сливалась в медленном темпе тяжелого дыхания одинокого, когда-то внезапно замолчавшего тоннеля. Она не хотела умирать вместе с подземкой. Свеча просто хотела жить. Бесконечно дарить себя этой жуткой и безмолвной тьме, но ее судьба уже давно была предопределена. Сколько бы не было пролито горячих слез, рано или поздно последняя капля обязательно скатится к полу, и свеча замолкнет навсегда. Она исчезнет, оставив лишь маленький уголек, который, постепенно затухая, отдаст миру душу огня, дарившего себя без остатка каждому, кто подносил горящую спичку к пропитанному воском фитилю. С первым прикосновением раскаленной серы огонь всегда разгорался. Он никогда не подводил дававшим ему жизнь, и нес свое тепло всем окружающим. Всем, кто желал хоть немного освещения в жуткой и холодной темноте. Вот и сейчас, свет одиноко плясал во тьме, падая на лицо неподвижно сидящего у свечи человека.
Человек сидел на полу, скрестив ноги, крепко сжимая испачканными в кровь пальцами АКСУ, что лежал на коленях перед ним и неотрывно, изредка морща лоб, словно от боли, задумчивым взглядом наблюдал за танцем одинокого огонька. Потрепанный вид, уставший взгляд и постоянное постанывание сквозь ровное, но тяжелое дыхание все время заставляли сидящего зажмуривать глаза, будто кто-то или что-то пытается сломить дерзкого. Отправить его в мир сновидений на несколько положенных организму часов. Но, не смотря на усталость, человек продолжал бороться, изо всех сил зажмуривая глаза и снова заостряя внимание на огне.
Испачканное лицо сидящего покрывалось многочисленными следами от заживших ожогов и свежих ссадин. Вся левая сторона, начиная от глаза, в котором практически не было видно зрачка, заканчивая где-то под забрызганным грязью воротником потрепанного бушлата служащего МЧС, покрывалась ярко-розовыми рубцами, витиевато переплетающимися между собой. Из-под вязаной шапки темного цвета виднелись царапины, тянувшиеся через весь лоб в сторону правого виска и сползавшие маленькими синяками по щеке вниз. Уцелевшая часть подбородка пряталась под густой щетиной, сквозь которую слабо просматривалось несколько следов от ссадин и глубоких ран, которые уходили куда-то под растянутое горло теплой кофты. С правой стороны, на бетонном полу, виднелась кровь. Она сочилась из разорванного бушлата сидящего, проскальзывала по его потрепанным джинсам и скапливалась рядом с ним небольшой лужей. Казалось, сидящего не волнует боль. Он был спокоен и просто продолжал усталым взглядом наблюдать за огнем.
Человек снова зажмурил глаза. Спустя мгновение, шевельнулись его потрескавшиеся губы, лицо одновременно исказилось и яростью, и страданием. С ненавистью заиграв скулами, он что-то прошептал и заскрежетал зубами. Страшная болезненная гримаса исказила изуродованное лицо, а рука так схватилась за цевье автомата, что костяшки пальцев побелели. Ссохшиеся губы что-то прошептали. Сидящий немного дернул головой, будто в этот момент в него с болью вселилась некая галлюцинация. Шепот перерос в отчетливые звуки. Слышались какие-то имена, он просил прощения, умолял кого-то не уходить прочь и бесконечно в чем-то винил себя. В его словах была невыносимая боль. Нет, не физическая. Она все еще не волновала его. Это была боль, которая предательски вырвалась откуда-то из глубины сердца. Откуда-то из уголка сознания, где прячется самое ценное, самое заветное. Человека сейчас не волновало ничего. Он просто хотел остаться наедине с тем, что беспощадно разрывало его душу на куски.
Внезапно он замер и громко простонал. По заросшим щекам проскользнули слезы, и человек открыл глаза. Все что у него было сейчас - это память. Память и горячие слезы умирающей свечи… Ему больше ничего не оставалось, как просто оставаться наедине с маленьким огоньком, который все еще продолжал бороться за свою жизнь, согревая немую темноту городской подземки.
Немного посидев, сидящий устало снял с плеча армейский вещмешок. С трудом раскрыл его. В руках показался потрепанный ежедневник красного цвета, обвязанный каким-то шпагатом крест-накрест. Развязав узел, он открыл его на первой странице. Улыбнулся. Прикоснулся рукой к листу, что был вложен между переплетом и первым исписанным листом. Утерев рукавом влажные глаза, он достал из бушлата маленький огрызок простого карандаша. На мгновение задумался. Полистав желтоватые страницы, человек внимательно посмотрел на карандаш и вывел первые буквы в углу чистого листа.
Он писал и что-то шептал сам себе, словно вместо страницы со словами перед ним находится живой человек. Словно сейчас он ощущает все полноту той жизни. Жизни, которая, наконец, открыла перед ним свой тяжелый занавес. Он писал не думая, отвлекаясь лишь для того, чтобы смочить слюной грифель карандаша. Его мысли сами по себе выливались на бумагу. Связывались словами, заполняя последний лист блокнота его памятью. Памятью, которую он так долго искал. И лишь написав последние слова, человек снова посмотрел тяжелым взглядом на дыхание умирающей свечи. Здесь, среди пустой темноты он, наконец, почувствовал себя человеком. Теперь он не был частью холодного мрака. Теперь он был частью своей жизни, частью своей памяти. Именно сейчас к нему вернулось позабытое ощущение бесконечного блаженства и умиротворенного спокойствия. Именно сейчас к нему вернулись кусочки забытых воспоминаний, обрывки ушедших мгновений из далекого прошлого. Человек закрыл глаза, и слезы снова проскользнули по щекам.
Спустя некоторое время, сидящий раскрыл прикрепленную канцелярской скрепкой к заднему переплету блокнота какую-то карту. Он немного качнулся и, постанывая, схватился за разорванный бок. Сжав зубы от невыносимой боли, человек снова поднес карту поближе. Прищуриваясь, сдерживая боль и что-то выискивая в ней, сидящий с ухмылкой посмотрел на свою окровавленную ладонь. Рука потянулось к карте, и в некоторых местах появилось несколько отметин кровью.
Внезапно где-то в темноте тоннеля послышались человеческие голоса. Слабым эхом они принеслись откуда-то из глубины подземки. С ужасом на лице, затаив дыхание, человек обернулся. Вдруг голоса послышались снова и довольно быстро приближались. Сидящий мигом закинул в рюкзак ежедневник и задул свечу.
В темноте послышались тяжелые шаги. Человек шел медленно, придерживая вещмешок на плече и крепко сжимая автомат за цевье. Ослабевшие ноги не хотели слушаться. Каждый шаг давался с большим трудом. Тело словно просилось отдохнуть, но понимая, что останавливаться нельзя, он продолжал сквозь силу переставлять ноги. Из рук выпал автомат. Попытка поднять оружие окончилась резкой болью. Оно так и осталось лежать на своем месте. Спустя мгновение тишины, во тьме снова послышались тяжелые шаги. И человек продолжил свой путь в глубину Минского метро…
Главы можно скачать здесь - http://vk.com/club40904572
