Мой вариант рассказа в учебную газету в рубрику 9 мая.
Про кровь и шоколадки Такие моменты принято описывать пафасно, но я не знаю, какого цвета было небо в тот день. А он вряд ли расскажет. Я не знаю, рвались ли вокруг снаряды. А он вряд ли замечал их. Я не знаю, плевал ли на его лицо дождь. А для него это вряд ли было важно. Когда умираешь, прогнозы синоптиков, почему-то, мало волнуют. Жизнь заканчивалась так странно. Глоток молока начинаешь ценить во время поста. Секунду любишь на протяжении последней минуты. И вздох последний тоже важен больше переполненной фитонцидами лесной атмосферы. Я не знаю, о чём думают люди, умирая. А он не умирал. Погибал.
И есть ли разница, от чьей руки и какой он национальности? Жизнь уходила. Настоящая. Навсегда. Уходила возможность услышать когда-нибудь от джинсовых потомков "Дедушка, а правда, ты героем был?" Потому что потомка не будет. И не будет лишней приклеенной под стол жвачки. И растоптанной снежинки. И подписанной обложки тетради. И первого поцелуя следующих десятков людей тоже не будет! И оплеухи другу за обиду! И крепкого рукопожатия через сотню лет двух не родившихся сейчас людей!.. Ничего не будет! Не было бы. Он умирал, и я не знаю, заливали ли лицо холодные капли с примесью соли. Он умирал, и я не знаю, пекло ли солнце и слепило ли залитые кровью глаза. И я не знаю, была ли кровь. Мало кто знает. Он извиняется перед теми, чьих детей, родителей, друзей убили направленные не им, но его руки. Пафасно? Нет. Я просто не знаю. -Кстати, немец шоколадки прислал! Идёшь? -Надо у мамы паспорт взять, подожди, сейчас домой сгоняю. Магазин, старый, чуть обшарпанный, так и называется «Кирпичный». По имени давно не действующего завода. Шоколадки раз в год там раздавали щедро. Из тех ребят, кто ответственно и с удовольствием грёб их по штучке на члена семьи, не каждый изучал историю. Рано ещё. О том, что какая-то война была и кто-то в ней погиб – знали. И о том, что давно-давно полочанка спасла жизнь раненому немцу – тоже. О том, что благодарный немец присылает с тех пор шоколадки каждому полочанину – слышали. Вряд ли понимали, что спасённая жизнь ценнее шоколада. А мы проходим на уроках истории «плохих» немцев и «хороших» наших. Восхищаемся мужеством одних и притаптываем других. Скорбим об убитых жителях большого союза и кричим « Yes !», когда пуля на экране фильма «про войну» попадает в чужака. И не думаем, что среди чужаков тоже есть «специально» и «приказы». Что чужаки тоже хотели увидеть маму, а дети чужаков – папу. Что их тоже называли «братьями и сёстрами», забыв о том, что родственников выгораживают, а не заряжают в пушки. И о том, что кровь стоит дороже шоколадки. А раскаявшаяся благодарность – дороже ненависти по привычке.
